Ян Лангедейк – один из самых последовательных учеников Этьена Декру, создателя школы мимов, специально посещавший Францию пропитываться идеями мэтра. Его спектакль «На месте» – о положении вещей, о разрушении и созидании, о действии и бездействии. О времени, изменяющем все. Три персонажа обживают маленькую комнатку, тесную, как фанерный ящик. Вносят предметы и долго переставляют их с места на место, пытаясь создать идеальное пространство. Но у каждого свое представление о том, каким ему быть.

Люди, заменяющие собой вещи

От минутного согласия (вот и стол в центре, и кровать в углу, и ваза с цветами там, где положено) они переходят к длительным разногласиям. Они не спорят друг с другом. Спорят вещи. Чем дальше, тем больше возрастает скорость передвижения предметов по комнате, пока не начинается настоящий полтергейст: совок летит в буфет, букет из вазы – за окно, мусор из совка – на обеденный стол. Каждый, насколько это возможно, пытается отстоять незыблемый семейный тезис: любая вещь должна знать свое место.

С этого тезиса и начинается абсурд. Люди начинают заменять собой вещи, идентифицировать себя с ними. Женщина прячет себя в буфет и аккуратно прикрывает за собой дверку, мужчина вешает полотенце на голову как на крюк, юноша держит в вытянутой руке оленьи рога, превращаясь в стену (или гвоздь?) для любимого сувенира. Страсть к порядку доводит дом до разрушения. Герои разбирают его на запчасти. Предметы повисают в воздухе на веревочках, как будто кто-то их будет каталогизировать. Энергия разрушения витает в воздухе – и это не конец, а только начало какого-то нового положения вещей. Изящная иллюстрация «динамического бездействия» Декру, по которому всякая пауза и всякая остановка есть лишь смена импульсов.

А как же человек на голой сцене, выражающий собою весь материальный мир? Только телом? Но материальный мир изменился, человек идентифицировал себя с вещью и выражает себя через нее. Здесь нет полемики с Декру, скорее развитие его идей во времени. Вспомним, Декру не навсегда призывал закрыть театры. Лет на тридцать. Потом «разрешал» ввести и слово, и предмет, и декорации. Но пусть сначала актер поймет, что он – основная материя театра. Его голос. Его текст.

Последователи Декру, наверное, чувствуют себя готовыми к таким спектаклям. Они по-прежнему лепят мир из себя и «убирают» его в себя, как старый клоун сует зонтик в чемодан. И созидание, и разрушение декораций, текстов, предметов – все в человеке, который действует. Не случайно труппа Лангедейка называется «Преступники». Совершающие действие. Преступающие черту.

Спектакль «Дорога»

В спектакле «Дорога» Карины Холла есть текст, и сюжет, и драматургическая основа. Спектакль поставлен по мотивам «Дороги» Федерико Феллини. Но текст – часть той пластилиновой массы, которая хранится в ее «чемоданчике» и из которой Холла лепит свой спектакль. Разворачиваются декорации – волны застывшего моря, у которого родилась девочка Джельсомина. Появляются злодей Дзампано, проститутка, директриса цирка. Как герои уличного балагана, в эстетике которого – фальшивые реплики, слезливые интонации, пестрые тряпки и блестки.

Историю Джельсомины Холла рассказывает без тени сентиментальности. Кажется, почти не пользуясь средствами любимого искусства «мим». Тело Джельсомины сковано неуверенностью и сомнением, она топчется на месте, переминается с ноги на ногу, прячет голову, как свою глупую улыбку, в плечи. Она пустилась в «дорогу», еще не зная, как безжалостен мир. Он раздавит ее, как злодей Дзампано раздавил посаженные ею помидоры или ее внезапную подружку, директрису цирка. Напевая песенку, в идиотическом оцепенении она умрет у того же моря, где и родилась.

Женские судьбы

Назидательная история. Но и очень личная. Не просто ремейк трогательного фильма Феллини. Карина Холла следует жестокой экспрессионистской традиции – выражая предмет безжалостно, избавляться от его власти над собой. В каждом ее спектакле – женские судьбы: Валеска Герт, танцовщица, бежавшая от фашистского режима; Медея, которой так и не удалось бежать от самой себя, открыв в опустошенной женской душе мощные разрушительные силы.

Эти судьбы преследуют, как новые «старые» тени. Холла, кстати великолепная мимическая актриса с внешностью клоунессы, становится их «голосом», их материальной оболочкой, позволяя разрушительному началу реализоваться.

Фото: свободные источники интернет

Специально для fenixfree.ru